Перекос общественного сознания: крестовый поход против колы не имеет отношения к науке

TheDaily.com, 19 марта 2012 г., Тревор Баттерворт

Простой вопрос: что может вызвать у вас рак - курение сигарет или употребление колы?

Ответ очевиден, поэтому тема, которую действительно было бы важно обсудить - это доклад министра здравоохранения США от 8 марта «Профилактика табакокурения среди молодежи», согласно которому к возрасту 26 лет каждый третий начинает курить, и каждый третий из курильщиков - на пути к преждевременной смерти.

Но говорить об этом скучно. Гораздо интереснее обсудить, что могло бы произойти, если бы вы каким-то образом смогли выпить более 1000 банок колы.

Жаль, что министру здравоохранения приходится бороться за внимание со стороны общества, когда он говорит о раке, который реально убивает людей. В то время как Майкл Джэкобсен, исполнительный директор Научного центра защиты общественных интересов (CSPI), через СМИ объявил войну такому раку, реальность которого сравнима с вероятностью гибели от ран, нанесенных единорогом.

«Мы просим Управление по контролю продуктов питания и лекарственных средств США (FDA) запретить использование карамельного красителя в составе безалкогольных напитков типа кола и некоторых других, а также в ряде иных продуктов питания», - сообщил он в марте в интервью телеканалу ABC News. (Под другими продуктами подразумевается: хлеб, пиво, кофе, крекеры, подливка, соевый соус).

Причина? Карамельный краситель содержит 4-метилимидазол (4-MEI), который образуется при нагревании, запекании и жарке в продуктах в результате реакции Майяра между сахарами и соединениями, содержащими аминогруппу. Например, 4-метилимидазол образуется в жареных продуктах, карамели, при карамелизации, в процессе ферментации. При этом, по официальным данным Управления по контролю продуктов питания и лекарственных средств США(FDA), он ни для кого не представляет никакого риска. Но что может знать FDA?

Требование Джэкобсена привело к появлению сотен новостных репортажей по всему миру – где FDA играет роль критика в завершении новостных репортажей или в самом последнем абзаце, где внимательный читатель обнаруживает, что ему необходимо пить более 350 л колы в день, чтобы уровень вещества, о котором идет речь, достиг показателя, вызвавшего возникновение опухолей у лабораторных крыс.

Что любопытно, одновременно то же самое запредельное количество 4-метилимидазола при употреблении лабораторными крысами фактически сократило появление некоторых раковых заболеваний, поэтому, согласно минимальным научным стандартам, применяемым СМИ в отношении данной истории, 4-MEI может быть как чудо-лекарством, так и убийцей.

Европейский союз занимает ту же позицию, что и FDA, отмечая, что 4-MEI не генотоксичен, т.е. небольшие количества не вызовут у вас рак. Из этого следует, что либо Джэкобсен прав, и регуляторные органы во всем мире не правы (что подразумевает, что правительство совершает чудовищную ошибку), либо регуляторные органы правы, а Джэкобсен просто… создает проблему там, где ее нет.

Как отмечает социолог Дэвид Хэнсон, проведя анализ преувеличений и ошибок, допущенных за время существования Научного центра защиты общественных интересов, в этой организации очень мало настоящей науки.

Но есть некоторая честная эксцентричность – как например заявление о том, что в кубиках льда, используемых в рекламе алкоголя, можно увидеть фаллические образы. И этой группе СМИ доверяют больше, чем FDA? В самом деле?

Честно говоря, все эти годы СМИ периодически подтрунивают над крестовыми походами Джэкобсена по поводу продуктов. Но было бы слишком просто назвать его «врагом продуктов № 1 в Америке» или «начальником продуктовой полиции», как это сделала газета Washington Post, направив репортера к нему домой на ужин в прошлом году.

Такие ярлыки создают образ Джэкобсена как располагающего к себе невротика, человека, который укоризненно машет пальцем и вздыхает с отеческой улыбкой, когда вы тянетесь к банке с печеньем, или к солонке, или к маслу или… картину вы поняли.

Но насмешка, даже если она заслуженная и неизбежная, мешает увидеть важный политический момент. Она дает организации с годовым бюджетом $17 млн. возможность создавать страшилки, связанные со здоровьем, в прямом противоречии с жесткими доказательствами регуляторных органов.

Это необыкновенная политическая сила. И хотя CSPI заявляет, что использует эту силу в «интересах общественности», что такое интересы общественности без ответственности перед ней?

Фермеры, повара и боссы индустрии – все должны подчиняться различным уровням регуляторного надзора, правовой ответственности и непостоянству политического процесса, что завтра может привести к возникновению расходов там, где сегодня их еще не было (подумайте о том, как мэр города Нью-Йорка Майкл Блумберг постоянно возится с нормативами в области здравоохранения).

Возможно, это не совершенная система, но это гораздо лучше не знающего правил мира 19 века, в котором случалось всякое, из-за того, что такие понятия как санитарные нормы и пищевые патогены не были известны вовсе.

Но организация Джэкобсена не подотчетна этому надзору, и, в результате, широко практикует удары по репутации тех или иных продуктов: делаются суждения о рисках, отвечает за которые кто-то другой.

Если группа оказывается права, мы все выигрываем, а кто-то платит. Однако если CSPI ошибается, и никто из нас не выигрывает – расплачивается за ошибку все равно кто-то другой.

Это означает лишь то, что CSPI не только изолирована от рисков серийного преувеличения, у нее всегда есть стимул прибегнуть к преувеличениям.

Для общественных организаций отсутствует ответственность, кроме как через СМИ, а СМИ не требует ответственности от общественных организаций в той мере, в какой это происходит с частным сектором.

В общих чертах, именно поэтому чисто гипотетическому риску уделяется ровно такое же внимание, как и настоящим бедствиям современности.